Самосуд Берни Гетца и его история (8 фото)

Bernie Goetz (полное имя Bernard Hugo Goetz, произносится (в США) как «Гетц») родился в штате Нью-Йорк, на молочной ферме, которой владел его отец — иммигрант из Германии. Школьные годы он провел в частной школе в Швейцарии, после чего вернулся, закончил Нью-Йоркский университет и стал инженером-электриком. В 1984 году, когда он стал известен всей стране, Гетц вел свой собственный небольшой бизнес по починке электронных устройств в своей квартире в Нью-Йорке.

22 декабря 1984 года четыре молодых черных американца из Бронкса — Barry Allen, 19 лет; Troy Canty, 19 лет; James Ramseur, 18 лет; и Darrell Cabey, 19 лет — сели на поезд метро, чтобы поехать в Манхеттен. У них была миссия — украсть денег из игральных автоматов.
На станции «14th Street», когда в вагоне было 15-20 человек, в него вошел Гетц и сел на ближайшую скамейку. Поезд тронулся.Вагон Нью-Йоркского метро, подобный тому, в который сел Гетц. Он сидел в конце второй скамейки справа. Кенти лежал на длинной скамейке напротив него. Аллен сидел рядом с Кенти. Рамсер и Кейби были справа от Гетца, на короткой скамейке в конце вагона по другую сторону дверного прохода от Гетца.

Согласно показаниям, которые Гетц позже дал в полиции, примерно через десять секунд после того, как он сел, Кенти спросил его: «Как дела?» Гетц ответил: «Отлично». Четыре парня подали друг другу знаки. Кенти и Аллен поднялись и встали слева от Гетца, закрыв его от остальных пассажиров. Кенти наклонился над Гетцем (по показаниям свидетелей, его лицо находилось от лица Гетца примерно на расстоянии 30 сантиметров) и сказал: «Дай мне пять долларов». Позже на суде Кенти утвеждал, что он всего лишь выпрашивал деньги, хотя большинство свидетелей согласилось на том, что четверка вела себя агрессивно и угрожающе. Гетц притворился, что не слышит, и спросил: «Что ты сказал?» Кенти повторил: «Дай мне пять долларов».

Гетц медленно поднялся, расстегивая куртку, а затем быстро вытащил из-под куртки револьвер Smith & Wesson 38 Special. Позже в полиции Гетц показал, что еще когда он сидел, он решил, как будет стрелять — слева направо — а затем встал, отступил на шаг от Кенти и выстрелил пять раз. Он попал в каждого из четырех.
Один выстрел был мимо, и пуля срикошетила от стальной стенки вагона. Позже этот выстрел стал основанием для обвинения в безрассудном поведении по отношению к другим пассажирам.
Все четверо выжили, хотя Кейби был перманентно парализован и получил повреждение мозга, потому что пуля перебила ему позвоночник. Было неясно, был ли Кейби поражен четвертым или пятым выстрелом, что позже оказалось существенным для поддержки версии обвинения в том, что Гетц руководствовался чем-то большим, чем стремление к самозащите.

Перепуганные пассажиры побежали в другой конец вагона. Водитель поезда услышал выстрелы и затормозил. Гетц выбежал из вагона, и пробегая мимо водителя, сказал ему: «Они пытались ограбить меня». Водитель поезда спросил, не является ли Гетц полисменом, на что Гетц ответил: «Нет». Он отказался отдать оружие, спрыгнул на рельсы и побежал к выходу из ближайшей станции, где он вышел из метро. Гетц скрывался несколько дней, после чего сам пришел в полицейский участок.

В полиции Гетц сделал очень эмоциональное заявление. Он был одновременно сильно напуган тем, что сделал, а с другой стороны, очень хотел оправдать свои действия. Он сказал, что в Нью-Йорке царит беззаконие, а система правосудия — это «шутка», «обман» и «позор», что когда четыре парня окружили его в поезде, он боялся, что его ограбят и изобьют по полусмерти. Он отрицал, что заранее настроился на стрельбу. Пресса позже подвергала это его заявление сомнению.
Когда его спросили, каковы были его намерения, когда он вытащил револьвер, Гетц ответил: «я хотел убить их, причинить им вред, максимум страданий». «Если бы у меня было больше патронов, я бы продолжал стрелять». Он добавил: «Я хотел выдавить глаза одному из парней (Кенти) ключами», но сказал, что не стал этого делать, когда увидел страх в глазах Кенти. В суде адвокаты Гетца утверждали, что эти его заявления являлись результатом эмоций и повышенного воображения.

Гетц рассказал также, что в 1981 году, когда он перевозил электронное оборудование, на станции метро Canal Street на него напали три юнца, которые хотели завладать электроникой и его кожаной курткой. Они бросили его на стеклянную дверь, а затем на землю, и он получил трамвы груди и колен. Гетц помог полицейскому схватить одного из грабителей, но грабитель провел в участке даже меньше времени, чем сам Гетц, а позже был обвинен всего лишь в «преступных намерениях» — за то, что ухватился за куртку.
Вскоре Гетц подал заявление на ношение оружения, на основании того, что ему часто приходится перевозить дорогое оборудование и иметь с собой большие суммы наличными. Он получил отказ по причине «недостаточности оснований» — обычный ответ на такие заявления в Нью-Йорке. Он подал еще несколько заявлений и потратил тысячи долларов на помощь юристов, но так и не получил разрешения.
После этого, когда Гетц гостил у родственников во Флориде, он купил там пятизарядный Smith & Wesson. Он начал носить револьвер с собой и до происшествия в метро два раза использовал его, чтобы отпугнуть преступников.

Гетц в наручниках в сопровождении полиции

Официальные лица отнеслись крайне отрицательно к тому, что сделал Гетц. Губернатор штата Нью-Йорк Mario Cuomo сказал, что действия Гетца были «опасными и неправильными». Мэр Нью-Йорка Ed Koch сказал: «мы не потерпим самосуд» и добавил что то, что сделал Гетц, «имеет ту же животную основу, которая привела к Холокосту». Когда Гетц скрывался, его разыскивали 1300 полицейских.

Mario Cuomo и Ed Koch. Они не поддерживали Гетца.

Простые нью-йоркцы отреагировали по-другому. Полиция объявила о создании специальной телефонной линии для того, чтобы собрать больше информации об этом происшествии, но линия была завалена звонками в поддержку Гетца.
Многие нью-йоркцы, у которых брали интервью на улицах, одобряли его — как белые, так и черные, а также высказывали сожаление о том, что он был недостаточно меток. На стенах домов появились граффити: «Стрелок из метро — Нью-Йорк любит тебя!»
Профессор Гарварда James Q. Wilson заметил в то время: «Что касается преступности, в Нью-Йорке больше не осталось либералов — потому что каждый из них стал жертвой ограбления».

Чтобы оценить реакцию публики, надо знать, каким был Нью-Йорк в 80-х годах. Уровень преступности был на 70% выше, чем в среднем по США. На каждые 10000 жителей приходилось в год 2 убийства, 18 насильственных преступлений и 65 краж. Многие считали, что судебная система защищает в первую очередь не пострадавших, а преступников. В метро каждый день происходило в среднем 40 зарегистрированных преступлений — метрополитен стал символом неспособности города контролировать преступность. (Житель Нью-Йорка ganievich сделал интересный комментарий к этой записи: «Из слов наших иммигрантов узнал, что в 80-х в Нью-Йорке существовала социальная реклама, призывавшая пользоваться метрополитеном только в часы пик и иметь при себе минимум денег.»)
Через месяц после того, как прозвучали выстрелы Гетца, среди жителей Нью-Йорка был проведен опрос. Более половины опрошенных сказали, что самая большая проблема в городе — это преступность. Примерно четверть сказала, что они или их родственники были за последний год жертвой преступления. Две трети сказали, что они готовы платить частным фирмам за охрану их здания или квартала.
Статья в журнале New York Magazine (см. ссылку в конце) описывает настроение, которое царило в городе после выстрелов Гетца, как «праздничное». Из той же статьи: «улицы в Нью-Йорке тогда принадлежали львам, не овцам. Многие чувствовали возмущение по отношению к хищникам, которые бродили по Нью-Йорку в поисках кого-нибудь, кого они могли бы ограбить или изнасиловать. Это были молодые, обычно черные, грубые, расталкивающие всех парни, которые ходили по вагонам метро, отпускали мерзкие замечания в адрес женщин и ругались так громко, как могли. Их ненавидели, но это их не волновало».

Имя «Гетц» несколько месяцев не сходило с передних страниц газет. Общественное мнение разделилось на три группы:
— те, кто считали, что Гетц был прав, что на него в самом деле агрессивно напали и он боялся, что его изобьют и ограбят
— те, кто верил в версию «четверки» — что они всего лишь выпрашивали деньги для игровых автоматов
— те, кто верил, что Гетцу угрожали, но считали, что стрельба не была оправдана

Характерный газетный заголовок того времени. «Bernhard Goetz — герой или злодей?»

Многие поддерживали Гетца и считали его героем — за то, что он, тихий худой человек в очках, не побоялся защитить себя в городе, в котором полицию все чаще считали неспособной справиться с преступностью.
«Ангелы-хранители» (The Guardian Angels) — группа патрулирующих добровольцев, состоявшая в основном из черных и латиноамериканских подростков — собрала тысячи долларов в метро для фонда защиты Гетца.

Гетц в сопровождении одного из «Ангелов-хранителей»

Его поддержал «Конгресс Расового Равенства» (Congress of Racial Equality (CORE)), директор которого Roy Innis предложил собрать деньги для защиты Гетца в суде, сказал, что Гетц «отомстил за всех нас» и призвал к созданию отрядов вооруженных добровольцев для патрулирования улиц.

Roy Innis. Он поддержал Гетца.

Но Гетц отказался от пожертвований и сказал, что сам оплатит судебные расходы.

Многие из тех, кто верил в версию «четверки», позже изменили свое мнение, когда Кейби признался в интервью, что его друзья в самом деле хотели ограбить Гетца, потому что он выглядел «легкой добычей». Кроме того, на каждого из четырех напавших существовало криминальное досье — всего на них числилось 14 криминальных случаев, а Кейби ждал суда за вооруженное ограбление. То, что у них было криминальное прошлое, сильно повредило им в глазах общественности.
Были слухи, что Гетцу угрожали заточенными отвертками, а некоторые газеты, включая New York Times, даже упоминали это как действительный факт — хотя ни Гетц, ни нападавшие ничего об этом не говорили. Но врачи и полиция нашли три отвертки у двоих из них. Кенти на суде сказал, что отвертки не были оружием, а были взяты с собой, чтобы взломать игровые автоматы.

Поскольку Гетц был белым, некоторые увидели в его действиях расизм. Директор NAACP Benjamin Hooks сказал: «Гетц зашел гораздо дальше того, что требовала самозащита. Его действия были не спровоцированы.» Конгрессмен Floyd Flake сказал: «Думаю, что если бы черный застрелил четырех белых, все бы призывали к смертной казни». C. Vernon Mason, адвокат Кейби, сказал, что действия Гетца были расистскими, то же самое сказал Al Sharpton. В качестве доказательства приводились слова Гетца на общественном собрании за 1.5 года до стрельбы: «Единственный способ очистить эту улицу — это избавиться от мексов и ниггеров (spics and niggers).» Кроме того, после стрельбы он утверждал, что «оказал обществу услугу», и что мать Даррелла Кейби должна была совершить аборт, вместо того чтобы рождать такого сына. Эти высказывания оттолкнули от него часть тех, кто его поддерживал.
Но расследование, проведенное прокураторой, подтвердило, что в случае в метро Гетцем руководил страх, а не расизм.

Суд над Гетцем стал значительным общественным событием. В суде присяжных были в основном белые американцы, шесть из которых являлись жертвами уличных преступлений. Гетца обвиняли в покушении на убийство, вооруженном нападении, и незаконном владении оружием.
Трое из пострадавших (Кейби не появился в суде) вели себя на суде так, что их поведение не повредило, а скорее помогло Гетцу.
Кенти путался в показаниях. Аллен был привезен в суд из тюрьмы, где он отбывал срок за ограбление. Когда он давал показания, он 21 раз ссылался на пятую поправку к конституции, по которой никто не обязан свидетельствовать против самого себя. Это был уникальный случай, когда пострадавший в деле по обвинению в покушении на убийство боится, что его показания могут ему повредить.
Рамсер также был привезен в суд из тюрьмы. Вскоре после того, как он вышел из госпиталя, он участвовал в изнасиловании и ограблении 18-летней беременной женщины, совершенном с применением оружия, и был приговорен к длительному сроку. В суде он вел себя агрессивно, кричал на судью и присяжных. Некоторые из присяжных после признались, что думали, куда лучше побежать, если он набросится на них. В конце концов его удалили из зала суда.
Черная американка Angela Reid, которая была в вагоне со своим мужем и ребенком и была свидетелем на процессе, сказала, что «эти панки получили то, что они заслужили».
В итоге Гетца признали виновным только в незаконном владении оружием. Судья приговорил его к одному году тюрьмы — серьезное наказание по этому обвинению. После суда члены суда присяжных брали у Гетца автографы. Были мнения, что если бы присяжные знали, что Гетц попадет в тюрьму, они признали бы его невиновным по всем пунктам.
В конечном итоге Гетц провел в тюрьме восемь месяцев.

После этого адвокаты Кейби возбудили против Гетца уже не уголовное, а гражданское дело. Суд состоялся в 1996 году в Бронксе.
Ronald Kuby, адвокат Кейби, сказал тогда: «в криминальном суде присяжные были белыми. Теперь мы в Бронксе и мы знаем, что делать.»
Гетца представили как расиста-агрессора и вспомнили его расистские высказывания. Суд присяжных, в котором было четыре черных и два мексиканца, признал Гетца виновным в неосторожном поведении и намеренном причинении Кейби физического и эмоционального ущерба, и присудил Кейби 43 миллиона долларов. Через некоторое время Гетц подал на банкротство, сказав, что судебные расходы оставили его совсем без денег. В 2004 году его спросили, выплачивает ли он деньги по решению суда, на что он ответил: «Думаю, что я не выплатил ни цента».

В наше время Гетц по-прежнему продает и ремонтирует электронное оборудование. Его фирма называется «Vigilante Electronics» («Электроника Вершителя Самосуда», примерно так).
Даррелл Кейби продолжает находиться в инвалидном кресле. Из-за полученной трамвы его уровень развития сейчас соответствует уровню 8-летнего ребенка.
Об остальных троих (Аллен, Кенти, Рамсер) я не смог найти никакой информации, кроме как «после случая с Гетцем они все совершили серьезные преступления».

slowowl