Про романтику

До ВУЗа я был романтик. ВУЗ сделал из меня циника. Лучше всякой армии. Или хуже — неважно. Задатки романтизма остались, но они мизерны и пока только одному человеку удалось их из меня вытащить хоть чуть-чуть. А вот до института я был весь такой, словно из любовного романа. Будто в вакууме жил. Стихи любовные писал, в темноте мог целый вечер пролежать и плакать о любви. Тряпка, одним словом.

И вот тогда я познакомился с Любой. Тогда — это после первого курса института. То есть, ещё немного романтик, но уже немного циник. Но больше, по привычке, романтик. Я в магазине с ней увиделся. И увлёкся. Она покупала яйца, а я — ананасы в баночке. Я говорю: "Хотите, я вам помогу донести яйца до дома?" Двусмысленно получилось, сзади сразу пошутили "свои-то донеси". Мы все засмеялись. И это стало нашим знакомством. Я купил шокладку ещё и ей подарил. Она не отказалась. И я пошёл её проводить, благо, по пути. Яйца нёс.
Она сказала, когда входила в подъезд, что я ей нравлюсь. И пожала руку. Рука у неё была сухая и прохладная. С красивыми ногтями, а это для меня важно. Я сказал, давай, мол, завтра вечером увидимся, поедим ананасов. А она сказала, что ананасы необязательно, можно просто прогуляться. Я сказал, давай. И на следующий день пришёл в условленное место, у аптеки на Кирова. Без цветов правда. У нас вечером цветов не купишь.

Мы гуляли, дышали весенней листвой. Пошли на речку, там дышали речкой. Потом появились звёзды. Я стал рассказывать про созвездия. Вот Большая Медведица. Она такая: "Ух ты! Мне никто про звёзды ещё не рассказывал!" Я тогда воодушевился и продолжил: "А вот это созвездие, видишь, которое как буква дубль-вэ — это Вега!" Она такая: "Это же Кассиопея!" Я такой задумался, закурил "Союз-Аполлон" синий и говорю: "Нет, это ошибочно считают, что Кассиопея, а это Вега! Точно тебе говорю" Она така: "Ух ты, я не знала! Интересно! Но, по-моему, всё же Кассиопея." Я тогда говорю: "Может, ты мне расскажешь про созвездия, раз лучше меня знаешь?"

Она немножко надула губки, но я извинился, а она сказала продолжать. Других созвездий, кроме Медведицы и Веги я не знал и стал выдумывать. "Вот, — говорю, — это созвездие Муха". И так рукой очертил что-то в небе. "А это — Бегемот, — и опять рукой так в воздухе бегемота изобразил. Люба почему-то смеялась. Я думал, что от удовольствия и счастья. А потом оказалось, что у неё есть атлас звёздного неба и она его смотрит всегда. Но нам всё равно было хорошо. В тот вечер я постеснялся её поцеловать.

А на следующий вечер мы гуляли на лавочке у её подъезда. Я читал ей стихи про Гамлета и Джульетту. Я тогда случайно перепутал и вместо Ромео написал про Гамлета. Но она подумала, что это такая находка поэтическая. Я теперь тоже так думаю. Потом я спел "Песню либеро" сочинённую накануне, про футбол. Романтично, я считаю. А потом я понял, что настал момент поцеловаться, но я стеснялся. Говорю ей: "Садись ко мне на коленки! Лавочка холодная, застудишь придатки ещё чего не хватало!" Она села без промедления и я её обнял за талию.

Я тогда спросил: "А как ты думаешь, мне можно тебя поцеловать?" Она засмеялась. Я опять спросил: "Ну так чего? Можно или нет?" Она как-то подозрительно на меня смотрела, тогда я осмелел: "Ну всё, я тебя целую, да?" Она говорит: "Ну да уже! Да!" Она громко сказала, что папа её вышел на балкон. Папа закурил и стал на нас смотреть. Я снял Любу с колен и положил одну свою ногу на другую свою ногу, так как хотел кое-что скрыть. Потом папа её покурил и ушёл. А я её снова пересадил на колени.

Спросил: "Ну так на чём мы остановились?" "Ты хотел меня поцеловать, — говорит, — Целуй уже!" И я впился губами в её губы. Вот так мы целовались долго. Ну, потом я в лифчик её полез, это уже цинизм во мне вылезал наружу. А потом вообще в подъезде оказались, а там вообще спошной цинизм. Хоть и стоя. Там ещё парень какой-то из квартиры вышел и мы стали стесняться оба — я и Люба. Всё-таки романтизм в нас победил. Особенно во мне. Но ненадолго, потому что парень быстро ушёл и мы остались одни. И тут снова цинизм победил.

Вот так я на самом деле, созвездиями, стихами и песнями охмурил несколько человек. Девушек, конечно, в основном. Вот Кассиопею так Вегой и называю. Мне кажется это правильно. W — Wega, а не Кассиопея никакая. В общем совсем я запутался в этих астрономно-любовных делах. Простите, что без мата.

(c) babulkin